Ничего не останется от нас, нам останемся может быть только мы...
Проснулась в слезах.
На душе что-то тоскливое...
Один из редких дней, когда мне хочется попасть под машину, сломать ногу или чтобы случилось еще что-то.
Глупость.
Слабость.
И хочется плакать.
Говорят, мужчины не плачут. Я тоже, хоть и не мужчина. Все это где-то внутри. И требует выхода...
Горячие слезы. Горько-соленые.
Хочется забиться в угол.
И я не жалею о том, что я такая. Только о том, что я не такая... Не такая какой хочу быть. Но я такая как есть...
Где-то внутри клокочут слезы. Играет "Детская роща"...
Любовь...
Холодный, как льдинка, взгляд. Останавливается на мгновение и переходит дальше. Ни тепла, ни света... Холод и безразличие.
Как холодное пламя. Обжигающее, но не греющее. В котором можно сгореть. Который манит, притягивает... Околдовывает...
О чем я? Не знаю...
Я злюсь сама на себя.
На душе что-то тоскливое...
Один из редких дней, когда мне хочется попасть под машину, сломать ногу или чтобы случилось еще что-то.
Глупость.
Слабость.
И хочется плакать.
Говорят, мужчины не плачут. Я тоже, хоть и не мужчина. Все это где-то внутри. И требует выхода...
Горячие слезы. Горько-соленые.
Хочется забиться в угол.
И я не жалею о том, что я такая. Только о том, что я не такая... Не такая какой хочу быть. Но я такая как есть...
Где-то внутри клокочут слезы. Играет "Детская роща"...
Любовь...
Холодный, как льдинка, взгляд. Останавливается на мгновение и переходит дальше. Ни тепла, ни света... Холод и безразличие.
Как холодное пламя. Обжигающее, но не греющее. В котором можно сгореть. Который манит, притягивает... Околдовывает...
О чем я? Не знаю...
Я злюсь сама на себя.