Ничего не останется от нас, нам останемся может быть только мы...
Забавная инверсия двух меланхолий.
Cafe and coffee
Унылый серый день. Уже далеко не первый, наполненный монотонным серым шорохом мелкого дождя. Промозгло и ветрено. И хочется укутаться в мохнатый плед и забраться с ногами в широкое кресло под витражным абажуром торшера. С кружкой глинтвейна и интересной книгой. Но на улице не октябрь, а май. И желание гулять пересиливает желание уюта помещения. И она выходит в улицу. В серую московскую улицу, где по мокрому асфальту шуршит дождь и колеса машин. Дождь оседает на волосах, заставляя их завиваться мокрыми пружинками. И слезинками скатывается по лицу.
А она идет одна по старым тихим переулкам. Навстречу ей идут угрюмые люди, зябко ежащиеся под зонтами. И едут машины, бодро помахивая дворниками. Переулок. Еще и еще один. Уже потихоньку промокают ноги. Но почти тепло в черном зимнем свитере. И хочется одного… Чтобы ее обняли. Ласково погладили по мокрым волосам. Тепло улыбнулись. И взяли ее замерзшие ладони в свои.
Но она шла совершенно одна. И с ней был только дождь. И мокрый серый асфальт, на который осыпались белые лепестки боярышника.
Проходя мимо очередной витрины, она заметила кафе. Маленькое, очень удачно спрятавшееся рядом с каким-то магазином мужской одежды. И от двери тепло и пряно тянуло кофе.
Тяжело подалась дверь. Удивительно, как в самом центре этого мокрого огромного города умудряются прятаться такие места. Тихие, уютные…
Негромко играет джаз. За двумя столиками сидят люди. На столах, не смотря на то, что на улице серый день, горят свечки. У стены – пара мужчин, тихо обсуждающих за легким перекусом и чашкой кофе проблемы бизнеса. И в углу, за столиком напротив двери, одинокий мужчина, задумчиво глядящий на дверь и в окно и пьющий свой кофе.
На стене – черно-белые фотографии Праги. Особенно ей понравилась одна – старая каменная стена и на ней фонарь. А в перспективу уходит ночная пустынная пражская улица, мощеная булыжником. И в конце ее – размытый шпиль какого-то собора.
Запах кофе обволакивает, дарит тепло и уютное спокойствие.
Различные кофемолки на полочках. Модель старинного циркового велосипеда. Автомобиль и фотоаппарат на подоконнике.
Она выбрала себе столик под самым окном. Рядом с мешочком с кофе и моделью старой кофемолки, или кофеочистительной машины, больше похожей на средневековое пыточное орудие.
А за окном – узенький переулочек. Где по луже под окном брызгает дождик, оставляя круглые тающие следы на водной глади. Тихо играет джаз. И что-то в музыке перекликается с шорохом дождя на улице, который неслышен в тепле и уюте кафе.
Она задумчиво глядела в окно, на то, как мелкие капельки дробятся о серебристый капот припаркованной машины. И даже не заметила того момента, когда перед ней появилась небольшая коричневая книжечка меню.
Она открыла обложку. И погрузилась в изучение длинного и очень интересного списка различных сортов и способов приготовления кофе. Как давно она не пила такого кофе… Нет, она и сама любила варить кофе. И, как ей казалось, получалось у нее это вполне неплохо… Но… Но в памяти до сих пор остался вкус того кофе, которое старый турок варил на песчаной бане на набережной Лазаревского. И пластиковые чашечки. И все еще теплые камни ночного пляжа. И плеск волн невидимого моря. Вот почему у нее не получается такой кофе?
Свой выбор она остановила на «кофе по-восточному» и двух шариках мороженого. Лимонное и ванильное. «Ванильное мороженое с лимоном». Таинственная фраза-пароль, которая познакомила героев романа Рэя Брэдбери. Но ей просто хотелось отдать дань любимому произведению. И насладиться смесью кислого и мягко-сладкого вкусов в контрасте с черным горьким кофе.
Незаметно подошедший официант принял заказ. И книжечка меню исчезла так же, как и появилась. Она снова перевела задумчивый взгляд на окно. И в который раз ей показалось, что камень в кулоне на шее вспыхнул мягким зеленоватым светом…
А может она здесь ждала чего-то? Разве что чуда… Какого-то фокуса жизни, невероятного финта судьбы. Который мог бы изменить в этот серый день всю ее жизнь. Жизнь, в которой не было ни друзей, ни увлечений, ни самой жизни, если разобраться. Пустая одинокая квартира, в которую совершенно не хотелось возвращаться. Работа, ставшая жизнью. Ее смыслом и целью. Бесконечные бумаги и цифры. С раннего утра и до позднего вечера. И даже домой они умудрялись присылать ей работу. И она боялась лишний раз открывать почтовый ящик, чтобы из кучи спама не вылезло очередное послание от начальства с кучей файлов, которые нужно приводить в порядок.
А сегодня она сбежала. Просто сбежала. От всех. И от себя. Решила хоть на один вечер отрешиться от работы. От своих грустных мыслей. И просто погулять. Под серым весенним дождем. Но от мыслей сбежать не удалось. Тихий блюз из невидимых колонок.
И снова перед глазами полутемная квартирка, где в кухне давным-давно сломался выключатель. Где отключена горячая вода и холодно. Где окна выходят в темный двор. И где никто, совершенно никто ее не ждет.
Совершенно незаметно перед ней появилась чашка с кофе. И креманка с мороженым. И в ее грустные мысли вплелся терпкий аромат, наполняя сумрак квартиры. И она улыбнулась. И вернулась в тепло и уют кафе. Тихий блюз. И мороженое. Ванильное и лимонное. И легкий холодок внутри от этого лакомства.
А может и она опоздает? Так же, как герои книги. И сможет лишь сказать «Жаль, что мы не встретились лет тридцать назад…» Странные мысли приходят в голову в двадцатьпять лет, не правда ли? Но они приходят. И она медленно ела мороженое, а на глаза наворачивались совершенно непрошенные слезы. А ведь даже если они опоздают… Что она сможет ему рассказать? Ни ярких моментов… Ни путешествий… Никаких ярких событий. Одна монотонная серая жизнь. Как грязь под ногами в ее дворе сегодня.
Слезинка сорвалась с ресниц и упала на бордовую салфетку. И исчезла в мягкой бумаге, оставив темное пятнышко. Она механически продолжала ковырять ложечкой бледно-желтый шарик лимонного мороженого. Кофе медленно остывал рядом.
И почему рядом нет подруги? Которая может «дать по лицу». Иногда даже в прямом смысле, не поняв метафоры. Подруги, которая всегда полна оптимизма и верит в то, что все будет хорошо. Но… Но сейчас у нее своя жизнь. Интересная, насыщенная. Впрочем, как всегда. У всех в жизни происходят события, она раскрашена в яркие краски…
Она смахнула еще одну слезинку. Отложила ложечку. Сделала глоток кофе. Блюз сменяется джазом. Еще раз осматривает кафе. И грустно улыбается, заметив на столике у мужчины в углу вазочку с мороженым. Бежевый и бледно-желтый шарики. Ванильное и лимонное. Снова отворачивается к окну, продолжая ковырять мороженое и созерцать следы дождя в ближайшей к окну луже…
- Позвольте вас пригласить.
Где-то над ее головой раздался приятный низкий голос. Робко и удивленно она подняла взгляд. И увидела того самого человека, который за столиком в углу ел ванильно-лимонное мороженое. Она хотела было отказаться, но… Но он уже протянул ей руку. А из колонок играл тихий блюз. Ведь иногда случаются в жизни чудеса? И возможно, в этот раз герои не опоздают и скажут пароль вовремя… «Ванильное мороженое с лимоном»…
Cafe and coffee
Унылый серый день. Уже далеко не первый, наполненный монотонным серым шорохом мелкого дождя. Промозгло и ветрено. И хочется укутаться в мохнатый плед и забраться с ногами в широкое кресло под витражным абажуром торшера. С кружкой глинтвейна и интересной книгой. Но на улице не октябрь, а май. И желание гулять пересиливает желание уюта помещения. И она выходит в улицу. В серую московскую улицу, где по мокрому асфальту шуршит дождь и колеса машин. Дождь оседает на волосах, заставляя их завиваться мокрыми пружинками. И слезинками скатывается по лицу.
А она идет одна по старым тихим переулкам. Навстречу ей идут угрюмые люди, зябко ежащиеся под зонтами. И едут машины, бодро помахивая дворниками. Переулок. Еще и еще один. Уже потихоньку промокают ноги. Но почти тепло в черном зимнем свитере. И хочется одного… Чтобы ее обняли. Ласково погладили по мокрым волосам. Тепло улыбнулись. И взяли ее замерзшие ладони в свои.
Но она шла совершенно одна. И с ней был только дождь. И мокрый серый асфальт, на который осыпались белые лепестки боярышника.
Проходя мимо очередной витрины, она заметила кафе. Маленькое, очень удачно спрятавшееся рядом с каким-то магазином мужской одежды. И от двери тепло и пряно тянуло кофе.
Тяжело подалась дверь. Удивительно, как в самом центре этого мокрого огромного города умудряются прятаться такие места. Тихие, уютные…
Негромко играет джаз. За двумя столиками сидят люди. На столах, не смотря на то, что на улице серый день, горят свечки. У стены – пара мужчин, тихо обсуждающих за легким перекусом и чашкой кофе проблемы бизнеса. И в углу, за столиком напротив двери, одинокий мужчина, задумчиво глядящий на дверь и в окно и пьющий свой кофе.
На стене – черно-белые фотографии Праги. Особенно ей понравилась одна – старая каменная стена и на ней фонарь. А в перспективу уходит ночная пустынная пражская улица, мощеная булыжником. И в конце ее – размытый шпиль какого-то собора.
Запах кофе обволакивает, дарит тепло и уютное спокойствие.
Различные кофемолки на полочках. Модель старинного циркового велосипеда. Автомобиль и фотоаппарат на подоконнике.
Она выбрала себе столик под самым окном. Рядом с мешочком с кофе и моделью старой кофемолки, или кофеочистительной машины, больше похожей на средневековое пыточное орудие.
А за окном – узенький переулочек. Где по луже под окном брызгает дождик, оставляя круглые тающие следы на водной глади. Тихо играет джаз. И что-то в музыке перекликается с шорохом дождя на улице, который неслышен в тепле и уюте кафе.
Она задумчиво глядела в окно, на то, как мелкие капельки дробятся о серебристый капот припаркованной машины. И даже не заметила того момента, когда перед ней появилась небольшая коричневая книжечка меню.
Она открыла обложку. И погрузилась в изучение длинного и очень интересного списка различных сортов и способов приготовления кофе. Как давно она не пила такого кофе… Нет, она и сама любила варить кофе. И, как ей казалось, получалось у нее это вполне неплохо… Но… Но в памяти до сих пор остался вкус того кофе, которое старый турок варил на песчаной бане на набережной Лазаревского. И пластиковые чашечки. И все еще теплые камни ночного пляжа. И плеск волн невидимого моря. Вот почему у нее не получается такой кофе?
Свой выбор она остановила на «кофе по-восточному» и двух шариках мороженого. Лимонное и ванильное. «Ванильное мороженое с лимоном». Таинственная фраза-пароль, которая познакомила героев романа Рэя Брэдбери. Но ей просто хотелось отдать дань любимому произведению. И насладиться смесью кислого и мягко-сладкого вкусов в контрасте с черным горьким кофе.
Незаметно подошедший официант принял заказ. И книжечка меню исчезла так же, как и появилась. Она снова перевела задумчивый взгляд на окно. И в который раз ей показалось, что камень в кулоне на шее вспыхнул мягким зеленоватым светом…
А может она здесь ждала чего-то? Разве что чуда… Какого-то фокуса жизни, невероятного финта судьбы. Который мог бы изменить в этот серый день всю ее жизнь. Жизнь, в которой не было ни друзей, ни увлечений, ни самой жизни, если разобраться. Пустая одинокая квартира, в которую совершенно не хотелось возвращаться. Работа, ставшая жизнью. Ее смыслом и целью. Бесконечные бумаги и цифры. С раннего утра и до позднего вечера. И даже домой они умудрялись присылать ей работу. И она боялась лишний раз открывать почтовый ящик, чтобы из кучи спама не вылезло очередное послание от начальства с кучей файлов, которые нужно приводить в порядок.
А сегодня она сбежала. Просто сбежала. От всех. И от себя. Решила хоть на один вечер отрешиться от работы. От своих грустных мыслей. И просто погулять. Под серым весенним дождем. Но от мыслей сбежать не удалось. Тихий блюз из невидимых колонок.
И снова перед глазами полутемная квартирка, где в кухне давным-давно сломался выключатель. Где отключена горячая вода и холодно. Где окна выходят в темный двор. И где никто, совершенно никто ее не ждет.
Совершенно незаметно перед ней появилась чашка с кофе. И креманка с мороженым. И в ее грустные мысли вплелся терпкий аромат, наполняя сумрак квартиры. И она улыбнулась. И вернулась в тепло и уют кафе. Тихий блюз. И мороженое. Ванильное и лимонное. И легкий холодок внутри от этого лакомства.
А может и она опоздает? Так же, как герои книги. И сможет лишь сказать «Жаль, что мы не встретились лет тридцать назад…» Странные мысли приходят в голову в двадцатьпять лет, не правда ли? Но они приходят. И она медленно ела мороженое, а на глаза наворачивались совершенно непрошенные слезы. А ведь даже если они опоздают… Что она сможет ему рассказать? Ни ярких моментов… Ни путешествий… Никаких ярких событий. Одна монотонная серая жизнь. Как грязь под ногами в ее дворе сегодня.
Слезинка сорвалась с ресниц и упала на бордовую салфетку. И исчезла в мягкой бумаге, оставив темное пятнышко. Она механически продолжала ковырять ложечкой бледно-желтый шарик лимонного мороженого. Кофе медленно остывал рядом.
И почему рядом нет подруги? Которая может «дать по лицу». Иногда даже в прямом смысле, не поняв метафоры. Подруги, которая всегда полна оптимизма и верит в то, что все будет хорошо. Но… Но сейчас у нее своя жизнь. Интересная, насыщенная. Впрочем, как всегда. У всех в жизни происходят события, она раскрашена в яркие краски…
Она смахнула еще одну слезинку. Отложила ложечку. Сделала глоток кофе. Блюз сменяется джазом. Еще раз осматривает кафе. И грустно улыбается, заметив на столике у мужчины в углу вазочку с мороженым. Бежевый и бледно-желтый шарики. Ванильное и лимонное. Снова отворачивается к окну, продолжая ковырять мороженое и созерцать следы дождя в ближайшей к окну луже…
- Позвольте вас пригласить.
Где-то над ее головой раздался приятный низкий голос. Робко и удивленно она подняла взгляд. И увидела того самого человека, который за столиком в углу ел ванильно-лимонное мороженое. Она хотела было отказаться, но… Но он уже протянул ей руку. А из колонок играл тихий блюз. Ведь иногда случаются в жизни чудеса? И возможно, в этот раз герои не опоздают и скажут пароль вовремя… «Ванильное мороженое с лимоном»…