Ничего не останется от нас, нам останемся может быть только мы...
Сидели с Ноэль в Шоколаднице, рисовали мне свадебное платье.
Нарисовали. Понравилось. Получилось про глаза. Только теперь точно придётся новый комплект белья покупать. Чтобы совсем про глаза получилось.
А потом шли с Лубянки на Китай-город. По тёплой ночной осенней Москве.
Свадьба - это такая новая для меня ролёвка.
И ведь правда, ни разу я не играла свадьбу.
Тори и Станислав не успели пожениться. Мы успели сыграть признание в любви, помолвку, подготовку к свадьбе... И меня выгнали из Нью.
Вереена и Торн... Там есть двое детей, но какая свадьба между вентру-дьяблеристом и бруксой?
Инига никогда не выйдет замуж...
А потом Ноэль сказала, что один раз я отказалась.
Не я... А она, та, рыжая, тихая...
Почему я думала, что всё отболело и поросло быльём?
Не знаю. Иногда мне кажется, что в Леа переселился увесистый кусок меня...
Я сначала не поняла. А потом она улыбнулась. Или он... А я всю дорогу домой кусала губы, боясь разреветься. Я забыла об этом. Или хотела забыть. Потому что те эмоции - они слишком яркие. И они всё ещё есть. И та нежность, забота, боль, страх... Всё в комплекте, и упало на голову как мешок с антресолей.
Горячо и больно. Улыбка. Тепло. Ощущения. Сквозь дрёму смешки окружающих о том, как мы трогательно и романтично спим. Вопрос Элис-Асмелы, уже после игры, но ещё по живому. Понравился? И ту бурю эмоций, которые надо было срочно отделить от своего сознания, потому что уже утро, уже не игра... Наверное. И потому что поднимать взгляд так неловко и страшно...
Апд.
А потом ты доезжаешь домой, лежишь и устраиваешь несанкционированный порыдай. И слёзы, крупные, как горошины. И горячие. Но от них легче.
А ещё всегда можно прочитать Ave Maria...
Нарисовали. Понравилось. Получилось про глаза. Только теперь точно придётся новый комплект белья покупать. Чтобы совсем про глаза получилось.
А потом шли с Лубянки на Китай-город. По тёплой ночной осенней Москве.
Свадьба - это такая новая для меня ролёвка.
И ведь правда, ни разу я не играла свадьбу.
Тори и Станислав не успели пожениться. Мы успели сыграть признание в любви, помолвку, подготовку к свадьбе... И меня выгнали из Нью.
Вереена и Торн... Там есть двое детей, но какая свадьба между вентру-дьяблеристом и бруксой?
Инига никогда не выйдет замуж...
А потом Ноэль сказала, что один раз я отказалась.
Не я... А она, та, рыжая, тихая...
Почему я думала, что всё отболело и поросло быльём?
Не знаю. Иногда мне кажется, что в Леа переселился увесистый кусок меня...
Я сначала не поняла. А потом она улыбнулась. Или он... А я всю дорогу домой кусала губы, боясь разреветься. Я забыла об этом. Или хотела забыть. Потому что те эмоции - они слишком яркие. И они всё ещё есть. И та нежность, забота, боль, страх... Всё в комплекте, и упало на голову как мешок с антресолей.
Горячо и больно. Улыбка. Тепло. Ощущения. Сквозь дрёму смешки окружающих о том, как мы трогательно и романтично спим. Вопрос Элис-Асмелы, уже после игры, но ещё по живому. Понравился? И ту бурю эмоций, которые надо было срочно отделить от своего сознания, потому что уже утро, уже не игра... Наверное. И потому что поднимать взгляд так неловко и страшно...
Апд.
А потом ты доезжаешь домой, лежишь и устраиваешь несанкционированный порыдай. И слёзы, крупные, как горошины. И горячие. Но от них легче.
А ещё всегда можно прочитать Ave Maria...