Ничего не останется от нас, нам останемся может быть только мы...
Половина ленты выносится по играм и ФБ.
А я выношусь по Войне и Людям.
Читаю Драбкина.
Вспоминаю "О чем говорят мужчины" и меня ощутимо подташнивает.
Потому что в современном мире человек задумывается о том, что он дерьмо и плавает в дерьме к 40 годам. А тогда люди задумывались о том, чтобы не стать дерьмом, и лет с 7. Читаю как сдавали нормы ГТО, как не хватало на один норматив. Но ведь четыре значка норм - почти ордена.
А потом я слушаю маму, когда дети в первом классе рассказывают, как толстому мальчику еще в детском саду пытались засунуть куколку в задницу. Как школьники создают группы вк, где поливают друг друга и учителей грязью. Из зависти девочки восьмого класса объявляют школьницу 12 лет шлюхой. За то, что ей мальчик носит в школу розы и пишет стихи.
И понимаю, что я хочу ввода принудительной стерилизации.
И смертной казни. Пусть с отсидкой 5-7 лет на уточнение приговора, если вдруг ошибка - и никакого пожизненного, я не хочу кормить за свои деньги убийц, маньяков и педофилов.
А ещё - выдать автономию Львовской области. Всю Западную, пусть подавятся. И поиграют в увлекательный квест формата Цезаря 3. Я бы посмотрела, под кого они будут стелиться, оставшись без промышленности и сельского хозяйства.
Скоро у нас будет поколение недорослей - зачем знать географию, когда извозчик есть? А извозчик - узбек или таджик, сам не знает где находится и говорить не умеет. Зато есть религиоведение - попам крест на пузо, боярам - бороды, а неграмотное население выселить из города в село и поставить к сохе. И всё нормально, допетровские времена возвращаются.
Реальная жизнь меня переезжает.
Я смотрю на фотографии. И мне плохо. Я не могу бороться, когда нет врага - когда некому бить морду. Абстрактные проблемы, последствия которых есть, но с которыми я ничего не могу сделать.
Традиционно ругаются родители. Другие традиционные события, эмоции других, всё предсказуемо.
Но мне от этого теперь плохо, я устала.
Смотрю на коробочку с дедушкиными орденами. И понимаю, что пока не могу их достать. Рука не поднимается. Я хочу сначала прочитать его летопись.
И ордена прадеда лежат.
А мама хочет попробовать найти следы своего дяди, три года воевавшего в партизанском отряде в Белоруссии, похоронен в братской могиле, на памятнике - его имя.
Я хочу... Хочу в Севастополь и в Сталинград. Вместе.
И кажется я сильно жалею, что 9 мая буду в походе...
А я выношусь по Войне и Людям.
Читаю Драбкина.
Вспоминаю "О чем говорят мужчины" и меня ощутимо подташнивает.
Потому что в современном мире человек задумывается о том, что он дерьмо и плавает в дерьме к 40 годам. А тогда люди задумывались о том, чтобы не стать дерьмом, и лет с 7. Читаю как сдавали нормы ГТО, как не хватало на один норматив. Но ведь четыре значка норм - почти ордена.
А потом я слушаю маму, когда дети в первом классе рассказывают, как толстому мальчику еще в детском саду пытались засунуть куколку в задницу. Как школьники создают группы вк, где поливают друг друга и учителей грязью. Из зависти девочки восьмого класса объявляют школьницу 12 лет шлюхой. За то, что ей мальчик носит в школу розы и пишет стихи.
И понимаю, что я хочу ввода принудительной стерилизации.
И смертной казни. Пусть с отсидкой 5-7 лет на уточнение приговора, если вдруг ошибка - и никакого пожизненного, я не хочу кормить за свои деньги убийц, маньяков и педофилов.
А ещё - выдать автономию Львовской области. Всю Западную, пусть подавятся. И поиграют в увлекательный квест формата Цезаря 3. Я бы посмотрела, под кого они будут стелиться, оставшись без промышленности и сельского хозяйства.
Скоро у нас будет поколение недорослей - зачем знать географию, когда извозчик есть? А извозчик - узбек или таджик, сам не знает где находится и говорить не умеет. Зато есть религиоведение - попам крест на пузо, боярам - бороды, а неграмотное население выселить из города в село и поставить к сохе. И всё нормально, допетровские времена возвращаются.
Реальная жизнь меня переезжает.
Я смотрю на фотографии. И мне плохо. Я не могу бороться, когда нет врага - когда некому бить морду. Абстрактные проблемы, последствия которых есть, но с которыми я ничего не могу сделать.
Традиционно ругаются родители. Другие традиционные события, эмоции других, всё предсказуемо.
Но мне от этого теперь плохо, я устала.
Смотрю на коробочку с дедушкиными орденами. И понимаю, что пока не могу их достать. Рука не поднимается. Я хочу сначала прочитать его летопись.
И ордена прадеда лежат.
А мама хочет попробовать найти следы своего дяди, три года воевавшего в партизанском отряде в Белоруссии, похоронен в братской могиле, на памятнике - его имя.
Я хочу... Хочу в Севастополь и в Сталинград. Вместе.
И кажется я сильно жалею, что 9 мая буду в походе...