Ничего не останется от нас, нам останемся может быть только мы...
Сижу и давлю в себе желание помыть окно.
С бронхитом это не самое здравое желание.
Но я ведь знаю, что через весеннее мытое окно апрель будет гораздо ярче.
Поэтому уже содрала шторы в стирку, устроила головомойку кактусам. Теперь на фоне западного голубого неба на колючках зеркалятся капельки.
Пропылесосила, вытерла пыль...
Теперь надо разобрать завал на комоде...
И вот думаю я, не подбить ли маму на поездку за люстрой. Надоела старая в комнате.
И вообще хочется изменений. В комнате, в себе.
Играет вчерашняя песня. Живая.
И хочется перевернуть мир с ног на голову, выкинуть какое-то сальто-мортале, совершить маленькую личную революцию.
Вот для начала дойду сегодня до парикмахерской, да.
Весна. Забери-подари...
И уже не страшно.
С бронхитом это не самое здравое желание.
Но я ведь знаю, что через весеннее мытое окно апрель будет гораздо ярче.
Поэтому уже содрала шторы в стирку, устроила головомойку кактусам. Теперь на фоне западного голубого неба на колючках зеркалятся капельки.
Пропылесосила, вытерла пыль...
Теперь надо разобрать завал на комоде...
И вот думаю я, не подбить ли маму на поездку за люстрой. Надоела старая в комнате.
И вообще хочется изменений. В комнате, в себе.
Играет вчерашняя песня. Живая.
И хочется перевернуть мир с ног на голову, выкинуть какое-то сальто-мортале, совершить маленькую личную революцию.
Вот для начала дойду сегодня до парикмахерской, да.
Весна. Забери-подари...
И уже не страшно.
я уже почти доболела... ну почти