Ничего не останется от нас, нам останемся может быть только мы...
Кошка не может понять, тепло или холодно.
Хочется к костру. Смотреть на пляшущий огонь. И чтобы перебор гитарных струн. И тихий голос, может не песня, а просто рассказ. И за спиной почти неслышно шелестит листьями в темноте лес.
И слышать чью-то невидимую улыбку. Мягкую и чуть грустную.
Как жаль, что я не могу всего этого описать.
Когда от чужих строк внутри что-то вздрагивает. Я теперь знаю что такое поэтическая магия. И могу сказать, что я к ней очень уязвима.
А еще хочется поменяться местами с Инигой и тоже иметь в комнате камин с часами-кубом и два широких черных кресла перед ним. И свернуться с каким-нибудь журналом. Да хоть с "Химией и Жизнью", читать там про антиматерию, космос, черные дыры, новости клонирования и очередные применения уравнения Шредингера для чего-то там.
Если бы я была тобой, Инига...
Хочется к костру. Смотреть на пляшущий огонь. И чтобы перебор гитарных струн. И тихий голос, может не песня, а просто рассказ. И за спиной почти неслышно шелестит листьями в темноте лес.
И слышать чью-то невидимую улыбку. Мягкую и чуть грустную.
Как жаль, что я не могу всего этого описать.
Когда от чужих строк внутри что-то вздрагивает. Я теперь знаю что такое поэтическая магия. И могу сказать, что я к ней очень уязвима.
А еще хочется поменяться местами с Инигой и тоже иметь в комнате камин с часами-кубом и два широких черных кресла перед ним. И свернуться с каким-нибудь журналом. Да хоть с "Химией и Жизнью", читать там про антиматерию, космос, черные дыры, новости клонирования и очередные применения уравнения Шредингера для чего-то там.
Если бы я была тобой, Инига...