Ничего не останется от нас, нам останемся может быть только мы...
Бутылка Бейлиса и бутылка мятного сиропа. Лед. Сумрак комнаты в центре раскаленного асфальта.
Кусочек красивого лета для всех от Великого Рэя.
Где-то играет оркестр,
И трубы его слышны
Подсолнухам и матросам
На службе чужой луны.
Частая дробь барабана
Дрожит под пятой времен
И летние помнит туманы,
И год, что еще не рожден.
Грядущее видится былью,
И пахнет седой стариной
И древней египетской пылью,
Сиренью и мглой ледяной.
Персик, созревший на ветке,
Солнцем согрел мирок,
Где мумия в каменной клетке
О будущем даст урок.
Дети выходят на берег,
Чертят судьбу на песке,
Смерти они не верят,
Что бродит невдалеке.
Где-то играет оркестр.
Лето плывет вперед.
Здесь никому не спится
И больше никто не умрет.
Слышится стук сердечный,
Бьет в барабан Луна.
Рядом проходит Вечность,
Но поступь ее не слышна.
Где-то скитается старость,
Летний обходит зной,
И спит на полях пшеничных,
Чтоб там молодеть с луной.
Где-то печалится детство,
Знавшее скорбь и прах,
И мечется как в лихорадке,
А рядом маячит страх.
Жизнь приготовит им ужин,
Застолье на много миль.
Бессилье наполнится силой,
А яства покрое гниль.
Где-то играет оркестр -
Кто слышит, тот вечно юн,
И в танце кружится с ветром
Июнь... И опять... Июнь...
И Смерть, не в ладах с собою,
Умолкнет перед судьбою.
Июнь... И опять... Июнь...
Губы сулят бесконечность,
Руки сулят тепло.
Единственной ночи вечность -
И старости время ушло.
Пей бесконечности брагу,
Вечность губами лови,
Найдешь и мечту, и отвагу,
И тысячу ликов любви.
Где-то играет оркестр,
И трубы его слышны
Подсолнухам и матросам
На службе чужой луны.
Где-то играет оркестр -
Кто слышит, тот вечно юн,
И в танце кружится с ветром
Июнь... И опять... Июнь...
Кусочек красивого лета для всех от Великого Рэя.
Где-то играет оркестр,
И трубы его слышны
Подсолнухам и матросам
На службе чужой луны.
Частая дробь барабана
Дрожит под пятой времен
И летние помнит туманы,
И год, что еще не рожден.
Грядущее видится былью,
И пахнет седой стариной
И древней египетской пылью,
Сиренью и мглой ледяной.
Персик, созревший на ветке,
Солнцем согрел мирок,
Где мумия в каменной клетке
О будущем даст урок.
Дети выходят на берег,
Чертят судьбу на песке,
Смерти они не верят,
Что бродит невдалеке.
Где-то играет оркестр.
Лето плывет вперед.
Здесь никому не спится
И больше никто не умрет.
Слышится стук сердечный,
Бьет в барабан Луна.
Рядом проходит Вечность,
Но поступь ее не слышна.
Где-то скитается старость,
Летний обходит зной,
И спит на полях пшеничных,
Чтоб там молодеть с луной.
Где-то печалится детство,
Знавшее скорбь и прах,
И мечется как в лихорадке,
А рядом маячит страх.
Жизнь приготовит им ужин,
Застолье на много миль.
Бессилье наполнится силой,
А яства покрое гниль.
Где-то играет оркестр -
Кто слышит, тот вечно юн,
И в танце кружится с ветром
Июнь... И опять... Июнь...
И Смерть, не в ладах с собою,
Умолкнет перед судьбою.
Июнь... И опять... Июнь...
Губы сулят бесконечность,
Руки сулят тепло.
Единственной ночи вечность -
И старости время ушло.
Пей бесконечности брагу,
Вечность губами лови,
Найдешь и мечту, и отвагу,
И тысячу ликов любви.
Где-то играет оркестр,
И трубы его слышны
Подсолнухам и матросам
На службе чужой луны.
Где-то играет оркестр -
Кто слышит, тот вечно юн,
И в танце кружится с ветром
Июнь... И опять... Июнь...