Внезапно я выжила.
Но после такого отпуска ещё бы отоспаться. По ощущениям по мне проехало несколько танков, каждый из которых совершал на мне разворот. И все в разные стороны, даром что одна плоскость.
От прошедшего похода ощущение очень двоякое, хотя минусы мне сформулировать сложно. Карелия это Карелия, и заменить её сможет, наверное, только что-то такое же каменное, холодное и северное. Или восточное. Но пока для уединения это самый бюджетный вариант.
У меня перегруз этими людьми. Внезапно всеми, кроме матроса. Хотя получить перегруз общением с интровертом-логиком, кажется, проблематично.
Колласйоки - потрясающая речка. Особенно если у вас есть любовь к болотам, клюкве, бобрам, завалам, резким изгибам, выгоревшим пустошам, остаткам линий обороны, скалам, соснам и тишине.
Речка, на которой после второго моста есть только 40 км извилистой воды до ближайшей населёнки. Где есть разрушенные зимовки, чёрные вороны на извилистых соснах, крики чаек над озёрами и шорох прошлогодних камышей.
А Укса стала проспектом. Скучным и многолюдным. Одно хорошо - баню мы таки сделали, и хоть мне далеко до Егорыча в плане "запарки" всех вошедших, на мой взгляд вышло неплохо.

А в Петрозаводске есть кофейня. Там круглые столики со скатертями под циновку. Там желтоватый мягкий свет от низко висящих над столиками ламп. Там в пробковых рамках на стенах фотографии, сделанные в моей любимой сепии. Смеющиеся дети, улыбающиеся старики, виды, натюрморты. Но мой фаворит - фотография сомелье за работой. Сухощавый мужчина с острыми чертами лица. На заднем фоне бочка, в руках бокал. Тривиальный вроде бы набор, если бы не взгляд. Пронзительный, внимательный, отстраненный. Я видела такой взгляд. Это странно, когда так смотрят. Но есть в этом что-то захватывающее.

А в Питере смотрели музей ЖД, гуляли под дождём, сидела у ледокола "Красин", смотрела на чаек, вдыхала ветер с залива. Рассматривала подводную лодку, на которой толпился экипаж. Через реку была пришвартована... Мосты в тумане и серой дождливой дымке. Первый раз в жизни видела сакуру, первый же раз была в Летнем Саду, и по 7й линии Васильевского острова тоже гуляла в первый раз.
В Летнем саду играл музыкант. В потрясающей для парка в центре города тишине взъерошенный мужчина играл на каком-то гибриде ксилофона и органа. Пятью палочками одновременно. Звуки капель со сталактитов, весенняя капель, водопады, ручьи, фонтаны Петергофа и Версаля... В звуках этого инструмента сплелось очень много. И это было прекрасно, особенно на фоне юной яркой листвы.

А Москва упала на голову шумом даже в половину седьмого утра воскресного дня. Шумом и суетой. От которой не отделаться. Но которая уже вошла в кровь, и попытка сбежать приводит только к ощущению беспомощности.
Но это мой город - точка возврата, куда прикатывается перекати-поле...

Вопрос в том, дадут ли мне отпуск на июнь...

А вообще, на этих выходных игра, бал, а в следующую пятницу будут огни ночной Москвы где-то очень далеко.